Год с Царем: Матфея 26:63-68
Матфея 26: 63-68
Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. 65 Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! 66 как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти. 67 Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам 68 и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?
Самым трагичным из того, что произошло во время этого суда над Иисусом Христом, был приговор. Каиафа, будучи не до конца удовлетворенным качеством обвинений, полученных через лжесвидетелей, задает Иисусу прямой вопрос, зная, что именно ответом на него можно будет вызвать обвинение. Христос не отказывается. Более того — Он утверждает Свою Божественность ясно и недвусмысленно.
Реакция Каиафы мгновенна — он раздирает одежды. Формально — в знак скорби или протеста против богохульства. На деле — это эффектный жест для легитимизации заранее запланированного приговора. Он не задает уточняющих вопросов. Он не разбирается в претензии. Он театрально фиксирует вывод: «Богохульство!», и этим уводит весь совет от необходимости дальнейшего рассмотрения. Решение было принято заранее, и теперь оно оформлено под религиозной оболочкой.
«Повинен смерти» — решение Синедриона. Лучшие представители народа Божьего — фарисеи, книжники, старейшины — единогласно выносят приговор Сыну Божьему. Это не ошибка отдельных людей. Это — обобщенная картина реакции человечества на Бога.
Люди готовы иметь дело с Богом, когда Его воля и Его действия совпадают с их желаниями и преференциями. В этом и есть сущность греховности человека. Он не нейтрален. Он выстраивает собственную систему жизни, в которой он сам занимает место Бога. Когда же настоящий Бог входит в его пространство, человек инстинктивно борется против Него. Встречаясь с настоящим Богом, человек вынужден либо преклониться перед Ним, либо бороться против Него. Самоправедные религиозные лидеры Израиля выбрали второе.
Решение предать Христа на распятие было не просто безнравственным — оно было безумным:
Но решение это было принято. И не кем-нибудь, а духовной элитой народа Божьего. Не преступниками, а верующими. Именно это делает его особенно трагичным. Распятие произошло не вопреки религии, а под её знаменем. Это — трагедия самоправедности. Человек, претендующий на близость с Богом, но не покоренный Ему сердцем, становится Его врагом.
Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. 65 Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! 66 как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти. 67 Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам 68 и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?
Самым трагичным из того, что произошло во время этого суда над Иисусом Христом, был приговор. Каиафа, будучи не до конца удовлетворенным качеством обвинений, полученных через лжесвидетелей, задает Иисусу прямой вопрос, зная, что именно ответом на него можно будет вызвать обвинение. Христос не отказывается. Более того — Он утверждает Свою Божественность ясно и недвусмысленно.
Реакция Каиафы мгновенна — он раздирает одежды. Формально — в знак скорби или протеста против богохульства. На деле — это эффектный жест для легитимизации заранее запланированного приговора. Он не задает уточняющих вопросов. Он не разбирается в претензии. Он театрально фиксирует вывод: «Богохульство!», и этим уводит весь совет от необходимости дальнейшего рассмотрения. Решение было принято заранее, и теперь оно оформлено под религиозной оболочкой.
«Повинен смерти» — решение Синедриона. Лучшие представители народа Божьего — фарисеи, книжники, старейшины — единогласно выносят приговор Сыну Божьему. Это не ошибка отдельных людей. Это — обобщенная картина реакции человечества на Бога.
Люди готовы иметь дело с Богом, когда Его воля и Его действия совпадают с их желаниями и преференциями. В этом и есть сущность греховности человека. Он не нейтрален. Он выстраивает собственную систему жизни, в которой он сам занимает место Бога. Когда же настоящий Бог входит в его пространство, человек инстинктивно борется против Него. Встречаясь с настоящим Богом, человек вынужден либо преклониться перед Ним, либо бороться против Него. Самоправедные религиозные лидеры Израиля выбрали второе.
Решение предать Христа на распятие было не просто безнравственным — оно было безумным:
- Безумным — с точки зрения справедливости: не было ни одного настоящего обвинения.
- Безумным — с точки зрения смысла: судить Бога — абсурд.
- Безумным — с точки зрения результата: Бога невозможно победить.
Но решение это было принято. И не кем-нибудь, а духовной элитой народа Божьего. Не преступниками, а верующими. Именно это делает его особенно трагичным. Распятие произошло не вопреки религии, а под её знаменем. Это — трагедия самоправедности. Человек, претендующий на близость с Богом, но не покоренный Ему сердцем, становится Его врагом.